Глава 15. До Ом. "Первое Солнце Шестой Воды" - Александра Барвицкая

Автор: Александра Барвицкая


ПРИОБРЕСТИ РОМАН В КНИГАХ: Том 1, Том 2, Том 3

ЧАСТЬ II. КВЕСТ

Глава 15. До Ом

Когда, уже совсем запыхавшись, Алиша остановилась для короткой передышки и оглянулась по сторонам, она поняла, что вконец заблудилась.

Она стояла одна посреди незнакомой улицы, ничем не напоминающей ту, на которую вышла из окна. Это была совершенно другая улица, а, возможно, и другой город.
И на этой улице уже не виднелось ни одного близнецового лица! Все дома, внимательно оглядывающие Алишу, оказались образцово-уникальными: пёстренькими, разноцветными, аккуратными и точёными - искусно созданными заботливыми руками волшебников-мастеров.

Если вы бывали в старой доброй Европе и захаживали в центральные, исторические кварталы её городков-игрушечек, то вы увидите, что эта улица была чем-то отдалённо похожа на старые улочки Праги или Вены, или Парижа, или…

- Ой! - от неожиданности всхлипнула Алиша.
- Б****, - буркнул расстроенный из-за вынужденной остановки Сарафан.
- Прекрати ругаться! – возмутилась Алиша.

Во время бега по кругу, Сарафан успел подзабыть, что Алиша теперь тоже его слышит, и сейчас вынужден был выкручиваться:
- Я не ругаюсь, - менторно возразил Сарафан. - Я констатирую. Ты заблудилась. Значит, ты - б****.
- Прекрати! – осадила она его.

Однако Сарафан не мог угомониться.
Разве способен Сарафан, вынужденно молчавший всю жизнь, добровольно закрыть недавно появившийся рот?
- А между прочим, - тоном лектора продолжал Сарафан, - тысячу лет назад слово "б****" в том русском языке, который сейчас именуется старославянским, вовсе не было ругательством. Слово "б****" означало…
- Но сейчас люди, которые уже ничего не понимают в русском языке, это слово извратили, а дяди из больших кабинетов - записали в плохое и запретили! Поэтому, это слово мы пока исключаем, – оборвала его тираду Алиша.
- Из всего вышесказанного, я понял, что самое главное в данном контексте: слово "пока". Значит, вскоре, слово "б****" перестанет быть исключительно плохим и вернёт своё исконное значение. Это очень хорошо, потому что без него совершенно не получается разговаривать! К примеру, если бы не одна б****, у меня никогда не было бы рта!
- Прекрати! Или я тебя выброшу!
- Когда ваше заблудившееся величество изволит меня выбросить? – парировал Сарафан, искусно делая вид, что он вовсе не испугался оказаться в подвесной рюмочке мусорного контейнера, который тут же услужливо высунул нос из подворотни.
- Сейчас же! – ответила Алиша и решительно схватилась руками за цветастый подол.
- Ничего себе! – возмутился Сарафан и закричал, как можно громче: - Чтобы доказать, что она не б****, она готова пойти по улице голой!
- Что ты сказал? – взъерошилась Алиша и резко одёрнула подол вниз.
- Ничего, - буркнул Сарафан и опять попытался надуться от обиды.
- Ты всерьёз?
- Да! Голая! – взвизгнул Сарафан. - Уж я-то знаю, что подо мной ты голая!

И действительно, Алиша совсем забыла, что в спешке набросила сарафан на голое тело, и что находится теперь не в своей комнате, где её никто не мог видеть, а на улице. И если эта безлюдная улица и казалась волшебной, всё же это была настоящая городская улица: с настоящей мостовой и настоящими прилепленными друг к другу домами-игрушечками.
- Я зашью рот этому болтуну, как только доберусь до дома! - вслух подумала Алиша.

На этих словах Сарафан испуганно примолк, потому что именно сейчас Алиша и уткнулась глазами в крошечный Домик-Сердце.
Примостившийся в конце восточной части улицы, в небольшом отдалении от остальных домов, он скрывался в лёгкой дымке тумана.

Алиша подошла ближе.
Домик-Сердце стоял на вымощенной белым камнем площадке, заворачивающейся в спираль дорожки вокруг. Алиша ступила на каменную дорожку и окунулась в пар кислородной подушки, струящийся вокруг Домика.

Теперь она могла хорошенько рассмотреть Дом.
У Домика алого цвета, который оказался лишь немного выше Алишиной макушки, были пухлые округлые щёки с маленькими ямочками от улыбки, небольшая, чуть заострённая бородка-лесенка и плавная, как русло ручейка, впадинка карниза на середине крыши.
Алише на миг показалось, что она видит дверь в углублении одной из улыбчивых ямочек. Она шагнула вплотную к Домику, чтобы внимательнее разглядеть его щёки, и даже потрогала их атласную мягкость; но то, что Алиша приняла за дверь, вблизи оказалось родимым пятнышком. Или это всё-таки была дверь, которая так искусно спряталась за шторку?

- Это не твой дом! – упрямо заегозил Сарафан.

Алише хотелось спросить об этом у самого Домика, но тот, предупреждая вопросы, глазами подсказал ей дорогу вправо.
Она повернула направо, куда уводила спираль песочно-каменной дорожки, и за углом наткнулась на Домик-Цветок.
Густо оплетённый вьюнком по бокам, с одним пятилистным сиреневым глазом-окном на фасаде, Домик в шелестящем реверансе склонил свою сочно-зелёную лиственную крышу.

- Это не твой дом! - продолжал нервничать Сарафан.

Алиша вновь завернула по дорожке-спирали за правый угол, а вместо торцевой части Домика-Цветка обнаружила Домик-Лейку небесно-голубого цвета.
По стенам Домика снизу вверх, совершенно перевернув с ног на голову закон всемирного тяготения, стекали говорливо-журчащие ручейки прозрачной родниковой воды.
- Лью-лью-лью! Лью-лью-лью! – нежно лилась вверх ручейковая песенка.

- Это не твой дом! – заорал, перекрикивая песенку, Сарафан.

Алиша зачерпнула ладонями прохладной воды из ручья, сделала пару глотков и ещё раз повернула направо.
За этим углом возвышался Домик-Рыба. Он плавно покачивался на водной глади небольшого озерца-зеркальца и грел на солнце золотую чешую облицовки.

- И это - не твой дом! – вздыбился Сарафан.

- Ничего не понимаю – вслух подумала Алиша и, не обращая внимания на Сарафан, опять пошла по дорожке вокруг дома.

Городская улица отступала всё дальше. Площадка-спираль, на которой стоял Домик, начала возвышаться в небольшую горку, а Дом - расти: и в высоту, и в ширину.
С правого угла Дома поднялась Башня, по форме напоминающая парижского «эйфеля», но выстроенная из белого камня и отшлифованная до мраморного блеска.

- Если я хожу вокруг одного Дома, то почему вижу не один дом, а четыре? – не сходя с дорожки, рассуждала Алиша, вновь оказавшаяся перед лицом Домика-Сердца.
- Или у этого Дома с каждой стороны - своё лицо и свой характер? – Алиша уже опять стояла перед Домиком-Цветком.
- Или только лица разные, а характер один? - спросила она перед лицом Домика-Лейки.
- Или характеров ещё больше, чем лиц? - уже перед Домиком-Рыбой.
- Или настоящее лицо только то, что на Башне? – опять оказавшись у Домика-Сердца. - Или…

Алиша подняла голову вверх, чтобы разглядеть лицо Башни, но не смогла. Потому что Башня, гуляющая вместе с ней по кругу так, что всегда оказывалась только с правого угла Дома, тоже подняла голову вверх, чтобы рассмотреть небо.
- Если это мой Дом, то на Башне я обустрою обсерваторию, - уверенно сказала Алиша и живо представила, как, лёжа в шезлонге на макушке Башни, изучает через глаз телескопа белое от россыпи звёздных виноградин, бесконечное лоно вселенной.

- Не твой дом! — прерывая мечты, нервировал Алишу Сарафан. — Не твой! Не твой!
- Закрой рот! — приказала Алиша.
- Я не могу закрыть рот, ты порвала мне его, когда выходила из окна! Ты зацепилась за розовый куст!
- По поводу рта он не врёт, – неожиданно донеслось снизу поставленным лирическим тенором.
Алиша посмотрела вниз и обнаружила растущий у окна пышный Розовый Куст.
- Да-да, — подтвердил Розовый Куст, — ночью ты не на шутку задела меня и чуть не сбила хор моих красавиц.
Розовый Куст приосанился, демонстрируя крупные, завёрнутые кувшинчиком, белые Бутоны с тонким ароматом чая, которые тут же подпели прозрачным колоратурным сопрано:
- Да-да-да!
- Простите, - смутилась Алиша. – В темноте я вас не заметила.
- Ты действительно сама разорвала Сарафан этим шипом, — Розовый Куст изящно наклонился набок, обнажая длинную заострённую струнку-иголочку, — и создала Сарафану рот.
- А себе – проблему, - вздохнула Алиша.
- Ну, иногда и создатели ошибаются! — ухмыльнулся Сарафан, и затараторил: — Плох тот создатель, который не ошибается! Не ошибается только тот, кто ничего не делает! А тот, кто делает, ошибается всегда! А не делать ничего, чтобы не ошибиться, — это главное заблуждение! Потому что в мире, где все заблудились, не ошибиться невозможно! Поэтому самое главное слово — это слово б****!

Сарафан быстро почувствовал в себе талант прирождённого оратора и начал готовиться к пространной речи, перебирая в памяти всех известных ему депутатов, демагогов и демиургов…
Впрочем, нет. На слове «демиург» его разбежавшиеся мысли споткнулись. «Демиург» оказалось слишком сложным словом.
В то время, когда Алиша изучала философию, Сарафан ещё даже не познакомился с иголкой — блестящей, тоненькой красоткой-садисткой в торопливых и беспощадных пальцах одёжкиной кудесницы портнихи. А если быть более откровенным, тогда Сарафан ещё даже не был частью туго скрученного в рулон шёлкового полотна! Да, что там! В то время он даже не нагуливался в разбухающем от чревоугодия толстом брюшке гусеницы шелкопряда, аппетитно пожирающей сочные листья тутового дерева.

Споткнувшись на «демиурге», Сарафан поставил перед собой более разрешимые задачи и принялся разрабатывать голосовые нитки-связки скороговорочной окрошкой:
- На дворе трава, на траве — болтунья молоко болтала выбалтывала — на мели мы налима лениво ловили — попал в протокол, протоколом запротоколировали — колпак переколпаковать, перевыколпаковать — от топота копыт пыль по полю — лавировали, лавировали, да не вылавировали — шла Саша по шоссе — кукушонку купила капюшон — три свиристели еле свистели — про покупки, про покупки, про покупочки свои — Клара у Карла украла — быка бела губа была тупа — перепёлки пять перепелят — за руку Греку цап!

- А где именно у него рот? – спросила Алиша у Розового Куста, стараясь не обращать внимания на сарафанный аккомпанемент.
- Кажется, где-то снизу, - смущённо ответил Розовый Куст, кокетливо расправляя негустые листочки ниже талии.
- Да здравствуют шипы Алиши! - принялся трибунно скандировать вошедший во вкус Сарафан: - Да здравствует яблоко Архимеда! Да здравствует ванна Ньютона!
- Вы не поделитесь со мной одним из шипов? - обратилась Алиша к Кусту. – Он всё выворачивает наизнанку. Я хочу сделать ему прищепку для рта.
- Нет! Нет! – запротестовал Розовый Куст и отодвинулся.
- Нет-нет-нет! – подпели Бутоны и наглухо закрылись.
- У меня только три шипа, и все они на строжайшем учёте! — Розовый Куст тут же выпустил все три шипа, и даже лицо его заострилось и приобрело встревоженно шипастое выражение. — Если я лишусь шипов, то стану таким же уязвимым, как ты! — взволнованно объяснял Розовый куст, настороженно рассматривая Алишу. — И тогда меня изорвут на веник к празднику мёртвых цветов, который так любят каменные женщины, полагающие, что они не каменные, а цветочные! А потом… — Розовый Куст перешёл на срывающийся шёпот: — А потом, полюбовавшись минуту, моих красавиц поставят умирать в одиночестве в тесную вазу, где обязательно забудут менять воду! — и он ещё сильнее разволновался и отодвинулся: — Нет, Алиша!
- Нет-нет-нет! – из глубины сжатых лепестков подпели Розовые Бутоны.
- И ещё раз: нет! — решительно повторил Розовый Куст. — Я готов сделать для тебя всё, что угодно, только не проси у меня шип!
- Выходит, настоящая живая красота должна быть с шипами? – озадачилась Алиша.
- Конечно! – безоговорочным тоном подтвердил Розовый Куст.
- Да-да-да! – затянули высоким хором Розовые Бутоны.

Алиша посмотрела на свои руки, затем потрогала лицо, и ей стало невыносимо грустно:
- У меня нет шипов. Значит, я — некрасивая.
- И действительно, — засомневался Розовый Куст, ещё пристальнее рассматривая Алишу. — Почему у тебя нет шипов?
- Не знаю, - ответила Алиша. - С тех пор как меня создали, я всегда была такой.
- У тебя точно никогда не было шипов? - уточнил Розовый Куст.
- Никогда.
- Да-да-да? – завели свою арию Розовые Бутоны.
- Странно, - удивился Розовый Куст. - Наверное, тот, кто создавал тебя, совершил ошибку.
- Да здравствуют создатели, совершающие ошибки! Да здравствуют ошибки, приводящие к великим открытиям! – опять включился на всю громкость неугомонный Сарафан.

Тем временем Розовый Куст, расстроенный несправедливостью, которую допустил создатель Алиши, запрятал шипы под листья, подвинулся к ней поближе и тоном заговорщика произнёс:
- Зайди в цветочную лавку, — на этих словах Розовый Куст кивнул в сторону отплывающей далеко вниз городской улицы, где на одном из зданий распускался неоновой иллюминацией стеклянный букет цветочной вывески. — Возьми у них шипы. Иначе тебя тоже оборвут к празднику.

Алише вовсе не хотелось оказаться оборванной! Тем более — к празднику! А ведь сегодня был именно праздник! 22 мая! День Весны-Лета!
И Алиша, не раздумывая, поспешила вниз - к подножию растущего вместе с её Домом холма - в магазин с надписью «Живые цветы».

- Только не бери слишком много! – заботливо прокричал вдогонку Розовый Куст, когда Алиша уже почти спустилась. – Перебарщивая с шипами, мы рискуем превратиться в шиповник!..
- Да! – не оборачиваясь, крикнула в ответ Алиша.
- Да-да-да!.. - долетела с вершины холма, укутанного прозрачной дымкой пара, едва уловимая песенка Розовых Бутонов.

Читать дальше: Следующая глава

© Copyright: Александра Барвицкая . Метафизический роман-проекция "Первое Солнце Шестой Воды" -первый роман серии "Женьшеневая Женщина"

Читать дальше: ПЕРЕЙТИ К ОГЛАВЛЕНИЮ